Отчёт: _NL73 - Журнал экспедиции № 3

Это Оперативник Б.И.Г. Лукас В..

Мягкая ласка тонких травинок, щекочущих мою грудь, и пульсирующее биение сердца Мрака, всё ближе, ближе и все ближе.

Это последнее, что я помню. И для меня это самое светлое воспоминание.

К моменту написания этого, я уже потерял надежду, что это когда-нибудь прочитают. На самом деле это просто я говорю сам с собой, напоминаю себе, что это реально. Это отвлечение. Что-то, что может остановить неизбежную кричащую смерть, которая цепляется за заколоченное окно рядом с моей спальней на трех этажах выше.

Последнее, что я помнил, что это чувство было подготовлено. Эмоция, которую я сейчас испытываю — неправильная.
Я всегда думал, что Мрак был просто… Мраком. Ни больше, ни меньше. Таинственный, но известный в своей тайне. Но всё это было разрушено, когда я оказался в этом месте.

Именно тогда я встретил его.

Поначалу устойчивый пульс сотрясал воздух, краснота скрывала моё поле зрения. Затем я погрузился во тьму. Мрак ушел, но меня окружало нечто похуже, намного хуже. Я не смею повторить то, что увидел, когда по глупости включил свой умирающий фонарик. Ничто из того, что вы мне когда-либо могли бы сказать, никогда не убедило бы меня рассказать. Зловоние было ужасным, так что желудку захотелось вылезти изо рта. По сравнению с этим моя бесконечная рвота пахла хорошо. Когда я рыдал, она стекала по моему подбородку. Большая ошибка. Те, что были живы, могли почувствовать вкус моих слёз.

Я слышал их шаги, чувствовал, как их дыхание обхватывает мои руки. Я чувствовал их слепые взгляды сквозь мёртвый воздух. Смерть была для меня тогда такой же уютной, как мать ребенка, и я чуть не упал в её объятия, спасаясь от ужаса позади меня.

Вместо этого я попал в его объятия.

Он подхватил меня, как игрушечную куклу, зажал между своей крепкой грудной клеткой и своей металлической ладонью — единственной частью его перчатки без шипов. Он прижал меня. Я чувствовал, как его тело вибрирует, когда монстры нагоняют его, хватаясь за него острыми зубами и отрывая бесчисленные куски плоти с его живота и ног. Теплая кровь из его ран текла по мне, благословляя меня. Его прерывистое дыхание пахло свежими апельсинами.

Я закрыл глаза. Во всяком случае, это не имело значения. Моя голова закружилась, и я не мог сказать, потерял ли я конечности или они просто были слишком потрясены, чтобы функционировать. Его ноги стучали по каменной дорожке. Он запомнил путь — ему не нужно было видеть, как я. Он через что-то перепрыгнул, потом перешагнул через другое. Его руки дрожали, и я слышал грохот цепей.

Я услышал, как за мной захлопнулась дверь, но я не понял, что это на самом деле значило, пока он не поставил меня на землю и не поднял руки, как будто я был маленькой марионеткой. Я споткнулся, разучившись стоять, но в конце концов вспомнил. Иногда мне жаль, что я это не сделал.

Внутри жаровни на каменной стене позади меня горел небольшой фонарь. Он излучал достаточно тусклого красного света, чтобы различить гротескные черты фигуры передо мной. Нет глаз, отсутствуют куски плоти и мускулов, сочащихся бесконечными лужами крови. Сердце на груди, зажатое под клеткой из костей, как мясистый адский пленник. Переплетённые золотые цепи, ниспадающие на пол с разрубленных плеч, с чёрными шипастыми перчатками, которые волочили грязь по мощёному полу, пока он шёл. Он смотрел прямо на меня своими невероятно глубокими чёрными ямами. Я внезапно понял, что два коричнево-красных шара, свисающие с его шеи, были его глазами. Но в этом мире я не мог кричать. Мои крики всегда заглушались ордами за пределами замка, бесконечными и непреклонными.

Я прижался к стене, как будто я мог раствориться в ней, выпадая на другой уровень, но ничего не произошло. Казалось, он раздавил всё вокруг себя, даже воздух. Он протянул руку. Она была больше моей головы. У одного пальца было достаточно силы, чтобы проткнуть мне череп. Но это было нежно. Под кривым испорченным носом и спутанными гладкими чёрными волосами была усталая улыбка. Человеческая… улыбка?

«Меня зовут Коран», — сказала фигура голосом, похожим на песню землетрясения. Он поднял меня, перекинул через плечи и отнёс в большой зал, где ждали мои братья и сестры. Жёлтый — жёлтый, не красный — свет золотой люстры наверху проник в моё тело и снова дал мне силу дыхания.

"Добро пожаловать в семью.”

"Защитник"

Отчёт: _NL73 - Журнал экспедиции № вы думаете, что я буду это отслеживать, когда здесь нет дневного/ночного цикла, да???

Это оперативник Б.И.Г. Уинстон

Чувак, я всё ещё привыкаю ко всей этой штуке с «написанием отчетов». Подобные вещи были оставлены Джолин — вы, ребята из "Альфы", должны знать её. В конце концов, вы, вероятно, уже получили от неё десятки отчетов. Похоже, вам, в конечном итоге, придется высидеть беспорядочные, непрофессиональные тирады, которые я пишу с этого момента. Заранее извините, если это трудно читать. Но это совершенно новый уровень, и Джолин больше нет с нами, чтобы рассказывать вам об этом, так что я думаю, это отстой для вас.

Вы же помните парня, о котором я вам рассказывал — Коран, верно? Что ж, в последнее время, он ведёт себя очень странно. Он продолжает бормотать что-то вроде «Я мог бы сэкономить больше» или что-то в этом роде. Он почти всё время уходит из замка. На самом деле, он ушёл сейчас по «срочному делу», как он сказал. Он сказал, что это — пустяк, и нам не нужно беспокоиться, но мне интересно, куда он, чёрт возьми, идёт. Половина меня скучает по нему, половина — нет. Этот парень меня беспокоит, но я не сомневаюсь, что мы все живы из-за него .

О, и кстати. Рэйчел тоже здесь со мной! Рэйчел и даже Захари. Мы втроём всё ещё живы, хотя Рэйчел действительно сильно ранила какая-то чудовищная сущность, когда мы попали на этот уровень. Ей пришлось ампутировать руку. Никто из нас не знал, как ампутировать руку, но знаете что? Коран умел! Понятия не имею, где он этому научился, но он проделал огромную работу. Потребовались дни, чтобы убедить Рэйчел — кто мог винить её за сопротивление? Она даже нассала в штаны, что, наверное, было единственной забавной вещью, которая когда-либо происходила в этой мрачной пустоши такого уровня. Но, эй, я поддерживал группу шутками. Единственные, что я могу придумать — глупые и болезненные, но они не дают нам сойти с ума. Так что вы можете поблагодарить меня за то, что я узнал все о уровне 73. Я жду гигантский торт и корону, когда вернусь домой, хорошо?

Однако, есть кое-что, что вам нужно знать об этом уровне. Это действительно пугает всех. Вой или что-то вроде, чёрт возьми, время от времени бывает такой глубокий, словно бы прорывается сквозь землю и сотрясает чертову поверхность. Я иногда вижу, как с потолка падает пыль. Это настолько мощно. Какой бы зверь там ни был, он должен быть безумно огромным. И, если он может заставить дрожать всё здание одним своим голосом, представьте, что он может сделать своим телом. Звук становится всё громче. Может быть, это просто наши нервы. Мэлли настаивает на том, что мы просто параноики. Но даже она  начинает сомневаться. Так что, если вы всё ещё ищете нас, как и все,

пожалуйста

пожалуйста

пожалуйста

ПОЖАЛУЙСТА

приходите скорее, потому что это — худшая экспедиция в моей жизни. Ладно, пока.

Отчёт: _NL73 - Ух-х, после последнего

Это оперативник Б.И.Г. Уинстон

О, мой, Бог! Вы не поверите, что только что произошло. Мои руки слишком сильно трясутся, чтобы на самом деле описать этого Иисуса ХРИСТА

Итак, другие дети и я разговаривали за обеденным столом, и мы прекрасно проводили время, так же, как и всегда, пока мы не услышали громкий стук в дверь. Звук был довольно тяжёлым, как будто что-то упало на двери. Затем мы услышали три преднамеренных удара, что является кодом для «Это я, Коран», поэтому мы знали, что он пытается войти. Я первым вскакиваю на ноги и подхожу, чтобы открыть защелку. В тот момент, когда она сдвигается, дверь распахивается, и огромное тело падает к моим ногам. Я даже не могу распознать, что это Коран. Я всё ещё в шоке. Он сказал нам, что беспокоиться не о чем! Что за хрень?

Он истекает кровью ВЕЗДЕ. И я имею в виду всюду. Кровь даже идет из его рукавиц. Я даже не знал, что у него там плоть! Он весь покусан, мышцы обнажены, некоторые оторваны, а лоскуты кожи свисают повсюду! Он сжимает гигантский клык, который должен быть не менее пяти футов в длину, и на его кончике кровь, как будто он использовал его, чтобы убить что-то огромное. Несмотря на всё это, он говорит мне помочь ему закрыть дверь. Так что я знаю, но всё это время я ужасно трепещу, что он ещё не умер.

Но это ещё не самое худшее. Хуже всего то, что есть огромная рана от когтей, больше, чем всё, что я когда-либо видел за всю свою исследовательскую жизнь. И это прямо посередине его чертова лица. Оба его глаза свешиваются из полностью красных глазниц. Я едва могу разглядеть очертания его рта. Запах смерти настолько силен, что я теряю обед перед ним, как и все мои товарищи. Рэйчел набросилась на него, спрашивая, что, черт возьми, случилось, а Зак и новенький — Трент — тащат его к дивану в гостиной. Он просто сидит там, скрючившись от боли. Эта странная оранжевая пульсация в груди, которую он называет своим сердцем, не кажется поврежденной. Слава Богу.

Говорю вам, этот парень — самый сумасшедший человек, которого я когда-либо встречал. Он даже не колебался. Он попросил у Рэйчел один из ножей для стейка и разрезал плоть, соединяющую его глаза с орбитами. Он буквально отрезал себе оба глаза, даже не крича. А потом он положил их в сумку и продолжил разговаривать с нами, как будто он только что вернулся с работы или чего-то такого. Совершенно безумный. Я не могу сказать, беспокоиться ли об этом парне или испытывать облегчение. Он серьёзно облажался.

Ребята, лучше послушайте и поместите это в свои базы данных. По его словам, на уровне 73 существовал главарь сущностей. Это своего рода «мозг», который управляет остальными, как коллективный разум. Вот почему даже неагрессивные существа, такие как самцы Смертомолей, всё ещё сходят с ума, когда видят нас. Он называет это «Великой Гончей». По его словам, он не меньше двадцати футов в высоту и более жесток, чем все остальные монстры здесь вместе взятые. Если эта штука появляется на других уровнях вам лучше послать целый гребаный отряд, чтобы её уничтожить, потому что, черт возьми, я даже не могу поверить в то, что слышу.

И этот парень. Этот парень на самом деле убил зверя его собственным зубом. Снова и снова колотил ему в живот, пока не попал в жизненно важные органы. И зачем он это сделал? Чтобы уберечь нас от него. Мы, его дети. Он рисковал своей жизнью, чтобы спасти кучу ничтожных людей, которых он едва знал, от этого ужасного монстра. Я даже не хочу спрашивать, почему. Я просто хочу спросить вас всех в "Альфе". Если вы когда-нибудь найдете выход, пожалуйста, не оставляйте этого парня в этой чертовой помойке. Спасибо.

"Герой"

Отчёт: _NL73 - Дорогой Маме (и друзьям из Б.И.Г. тоже)

От Оперативника Б.И.Г. Рэйчел А!

Рэйчел А, отчитывается! Мои братья и сестры очень рады рассказать вам о наших успехах. Коран, наконец, выпускает нас за пределы замка — вроде того. Понимаете, оказывается, что Лукас В, самый новый член нашей Семьи, обладает некоторыми навыками работы с деревом! Семья вместе работала над изготовлением луков, сделанных из костей «Великой Гончей», которую Коран приволок в замок. Каждая стрела легковоспламеняющаяся, и он учил нас, как зажечь стрелы и стрелять ими в орды существ внизу. Мы стоим за бойницами и обороняемся! К счастью, мы достаточно высоко, чтобы не видеть ужасов, которые ждут нас внизу.

Коран действительно потрясающий. Было бы несправедливо называть его просто «сущностью». Было бы несправедливо ограничивать его простым числом в списке. Он намного больше, чем это. Он не просто существо, он живое, дышащее существо со сложными мыслями и эмоциями. Он такой же, как мы. Он наш отец.

Ах… Я сбилась с пути, не так ли? Ну, не то чтобы у меня очень мало времени. Честно говоря, я даже не могу сказать, как быстро здесь проходит время и проходит ли оно вообще. Нет ни часов, ни солнца. Время на наших телефонах застряло на 00:00. Как долго мы здесь? О нас уже забыли? В некоторые дни действительно кажется, что мы…

Но нет, я не могу этого сказать. Я должна быть позитивной. Коран покажет нам путь. Я верю в него. Мы все верим в него. Когда мы так говорим, он делает вид, что игнорирует нас. Но мы знаем, что это потому, что он должен быть сильным для нас.

К тому же, теперь у меня даже есть собственный костяной меч! Использовать его намного сложнее, чем я думала, особенно одной рукой. Я действительно предпочитаю лук, хотя это ещё сложнее. По крайней мере, близко не буду… О, что я говорю? Я бы предпочла быть дома и уютно устроиться в своем маленьком одеяле рядом с Ма в кресле-качалке, листая файлы её базы данных. Я знаю, это неловко, но в такие времена я люблю даже неприятные воспоминания.

Ма, если ты это читаешь, надеюсь, у тебя всё хорошо. Надеюсь, намного лучше, чем у меня, ха-ха! Не волнуйся. Я скоро буду дома. Жди меня в "Альфе", ладно?

Я буду в порядке, мама. Я буду в порядке.

"Спаситель"

Запись в моем дневнике 57

Майли.

Прошлой ночью мне приснился давно утерянный сон.

Я вернулась на нашу старую ферму в Восточном Орегоне, в окружении нежных далеких объятий холмов на горизонте. Передо мной расстилалось зелёное одеяло.

Я была дома.

Я могла назвать каждый урожай, который я видела, все они идеально соответствовали игрушечным солдатикам, с которыми играл мой младший брат. Но даже это туманное воспоминание о доме было небезопасным.

Из всех дней, которые я провела на ферме, это был тот, о котором я мечтала. Действительно?

Небо было зелёным. Неестественный зелёный цвет, который я видела только раз в жизни. Этот болезненный цвет запомнился мне по сей день. Мне тогда было девять, но в этом сне я была в моём нынешнем возрасте — 27. Это не изменило того ужаса, который я испытала, когда увидел на горизонте этот E4.

Длинный дымчато-серый завиток кружащегося ветра опустился вниз, как кончики пальцев разгневанного бога, на землю внизу. Он сорвал деревья с моих любимых холмов, как яблочные кожуры, которые моя мама снимала в кухонной раковине. Издалека он казался таким маленьким, но я точно помнила, какой он был шириной — 1,4 мили. И он направлялся прямо к нашей ферме.

"Садитесь в машину!" кричал папа. В размытом движении, я пролетела мимо него и нырнула на заднее сиденье. Я только смутно увидела его лицо. Там, где должно быть его лицо… там был… глюк. Нечеткие, быстро движущиеся блики, сквозь которые я не могла видеть, искажали его черты до тех пор, пока я едва их узнавала. В шоке я поняла, что не могу вспомнить его лицо.

Младший брат Тайсон плакал. Он рыдал, скулил. Его голос походил на сирену торнадо на заднем плане, исходящую из города. Моя мама кричала. Наша машина кричала. Мой отец довёл наш старый маленький "Saturn SL 1995" года до абсолютного предела, вдвое быстрее, чем он когда-либо ездил раньше. Хорошо, что он знал эти дороги как свои пять пальцев, иначе он бы разбился. Я снова посмотрела в окно заднего вида.

Торнадо возвышался над вершинами яблони, где папа впервые научил меня собирать фрукты. Оно хрустело своими крепкими конечностями, как гигант, наступающий на комок ткани. Тонкая гравийная подъездная дорога, по которой папа научил меня ездить на велосипеде, высасывалась, как кружка пива в жаркий летний день, из кондитерской в центре города, куда папа возил нас каждый месяц. Каркас нашего дома рухнул в кучу, как бабушка за два лета до этого дня. Всё шло выше и выше — печь, которую папа купил до моего рождения, поля, которые его отец возделывал до него, и остатки моей комнаты, затерянные во время бури.

Мы ехали, ехали и ехали, пока шторм не заслонил солнце, а затем и луну, бушевавшую всю ночь. Но теперь это было позади. Бедные соседи, тетя Джоэлла и кузина Тифа, и даже пекарь — мисс Хардхолм — их всех нигде не было. Они не брали трубку. Моя мама пыталась дозвониться им часами.

Мы пошли по дороге на шоссе. Мы ехали молча, если не считать причитания моего брата. Меня всё ещё трясло. Из-за моих слёз было трудно видеть. Я свернулась клубочком, в моей голове мелькали снимки всех моих любимых игрушек. Мы прошли границу и остановились в мотеле в Вашингтоне. У нас ушло десять минут, чтобы вытащить моего брата из машины. Было слишком холодно. Мне казалось, что я всё ещё слышу эхо кричащего торнадо в порывах ветра. Но папа был теплым. Он стоял на стоянке, как одинокое дерево. Мы всё ещё могли видеть шторм на горизонте, но мы давно потеряли из виду торнадо. Я схватилась за его бок, зарывшись лицом в складки его выцветшей футболки. Он тяжело похлопал меня по голове, и я закрыла глаза. Я закрываю глаза так, как будто закрыв их достаточно сильно, этот кошмар закончится.

«Тебе страшно, Майли?» — обеспокоенно спросил меня отец. Он пригнулся ко мне. Я всё ещё… не могла… вспомнить его лицо.

Я не ответила. Я только по-детски фыркнула. Он обнял меня крепко и крепко.

«Не волнуйся. Я сделаю всё, чтобы ты была в безопасности».

Я проснулась

Вой штормовых ветров сменился воем Гончих. Я не помню, что я делала в то утро после того ужасного сна, за исключением того факта, что я оказалась у входа в замок вместе со всеми моими новыми братьями и сёстрами. Теперь Тайсон был не более чем воспоминанием.

Ему не нужно было говорить нам, что мы собираемся делать. Мы уже знали. Вот почему он дал нам кости наших врагов и вырезал из них мечи и луки. Перед нами вырисовывалась дверь, которую разрешили открыть только ему. Я стояла рядом с ним, едва доходя до его живота. Сейчас, когда я пишу это, я знаю, что то, что он сказал мне, изменило мою жизнь навсегда.

Коран ходил по комнате, оценивая каждого из нас с головы до ног. Он возился с нашей одеждой, поправляя наши сумки и затягивая ремни, дважды проверяя, что каждый из нас одет должным образом. Затем он положил свою большую израненную руку мне на плечо. В его прикосновении исходила какая-то знакомая магия. Я почувствовала, как она пульсирует в моём кровотоке и наполняет моё сердце энергией. Это была та же самая магия, из-за которой еда появлялась на тарелках при каждом приёме пищи. Это была та же самая магия, которая удерживала стены замка от безжалостных атак окружающих нас существ. Это была та же самая магия, которая убивала за нас и сохраняла Корану жизнь, излечивая его раны.

Он присел на корточки и уставился на меня. Я снова смотрела в его пустые глазницы, всё ещё полные эмоций. Он держал меня за руку, чтобы поддержать меня, и только тогда я поняла, что дрожу. Воспоминания об отце вернулись в потоке внезапной ностальгии и бесконечной благодарности. Тепло мозолистой руки, светлячка, маяка в темноте. Я посмотрела Корану в глаза и поняла, что знаю его. И он знал меня. Часть его выросла со мной. Теперь я вспомнила лицо отца… когда оно стояло передо мной. Его тело всё ещё оставалось на Сцене, вероятно, всё ещё оплакивая меня после того, как я исчезла навсегда. Но его душа, его дух, его любовь остались со мной, чтобы вести меня в безопасное место и охранять меня, как и положено отцу.

Потрескавшиеся губы отца пробормотали знакомые слова.

«Тебе страшно, Майли?»

Я разрыдалась.

Я же сказал вам, я сделаю абсолютно всё, всё,

всё,

чтобы вы были в безопасности.”

"Отец"

Дневник Захари

У нас даже не было возможности похоронить её тело.

Нас преследовали всевозможные монстры, и, казалось, ни один из них никогда не устанет. Мы, должно быть, шли несколько дней, прежде чем остались одни, чтобы отдохнуть — но я никогда не могу быть уверен. Каждое мгновение превращается в следующее, и всё в моей голове становится огромным кровавым пятном.

Наконец, спустя много лет после того, как они покинули замок, Коран и все остальные остановились отдохнуть. Он переживает из всех нас тяжелее всего. Не знаю, откуда он узнал, что такое "надлежащее захоронение", но он сетовал на то, что не может её похоронить. Нам пришлось оставить её однорукий труп вместе с остальными. Трупы Гончих и Кожекрадов громоздились, словно холмы, до самого горизонта.

Пейзаж никогда не меняется. Невозможно определить, в каком направлении вы движетесь или как далеко вы прошли. Но каким-то образом Коран знает дорогу. Он говорит нам, что нашел выход, и одно это слово воодушевляет наши сердца мрачной решимостью. Независимо от того, насколько бесплодной, бесконечной борьбой это может быть, пока у нас есть **Отец *, пока у нас есть вера, мы можем продвигаться впер`д, минуя бесконечность. Даже… даже перед лицом смерти.

К счастью, мы достигли места, где сущности в основном были уничтожены. Коран проложил путь сквозь тела своим огромным костяным мечом Маулером, вырубив для нас импровизированный лагерь. Было до боли очевидно, что нас сейчас 36, а не 37. Горе утраты вневременное. Коран сел, и мы все сели рядом с ним, сбившись в одинокий холодный круг.

«Мне жаль, что вы все это видели», — сказал нам Коран, говоря с нами мрачным шёпотом, как будто он рассказывал преследующую колыбельную. «Я никогда не хотел, чтобы вы видели, что здесь происходит. Я никогда не хотел позволять вам увидеть, что я делаю на самом деле, чтобы обезопасить вам».

Мы оглянулись друг на друга через плечи. Насколько мы могли видеть, в тусклом свете наших крошечных факелов были силуэты груд трупов, сложенных в высокие кучи. Каждая из этих сущностей была убита руками Корана. Сотни сотен существ, жестоко и безжалостно уничтоженных ради нашей безопасности. Это было мучительное зрелище, о котором вы никогда не расскажете своим детям, чтобы избавить их от ужаса даже при представлении этого.

«Это нормально, если вы… теперь видете меня монстром, когда знаете, что я сделал — сколько жизней я закончил. Но я обещаю, что покажу вам выход. Даже если я этого не сделаю, вы заслуживаете освобождения. Я так горжусь всеми вами, — сказал Коран. Даже не имея глаз, дрожащий голос сказал нам всё, что нам нужно было знать.

Коран не знал… но мы уже знали. Для нас это не стало сюрпризом — хотя ничто не подготовило нас к последствиям его насилия, мы были достаточно умны, чтобы понять, для чего он так часто выходил из замка, по мокрой свежей крови на его мече всякий раз, когда он приходил домой. Мы знали причины, по которым он заставлял нас повторять эти слова за ним, как детский стишок. Не открывайте окна, не выходите на улицу. Не слушайте слишком внимательно, не смотрите по сторонам.

Но, как настоящий отец, ему пришлось теперь смириться с тем фактом, что мы выросли. Мы больше не были напуганными, беспомощными людьми, которые один за другим падали в эту бездонную яму. Мы были стойкими бойцами. Мы сами убили сотни существ, стрелами или мечами. Мы были достаточно зрелыми, чтобы принять эту реальность и понять, что он сделал.

Настал наш черёд. Некоторые из нас держали его гигантскую окровавленную руку. Некоторые из нас обняли его. Я встал на колени у его ног. Но все мы сказали одно:

Я люблю тебя.

Я подумал, слышал ли меня мой собственный отец на Сцене, когда я произносил эти слова.

Мы объяснили ему, что ничто не могло помешать хотя бы одному из нас умереть, и что мы уже знали, что он убивает всех сущностей, которые пытались пробить стены замка. Мы знали это очень давно. И всё же, мы никогда не считали его кем-то иным, кроме героя. Было необходимо выжить. Он сделал это из любви. Как это могло быть неправильно?

Сейчас, когда я пишу это, Коран немного разогрелся от горя. Настроение мрачное, но с намеком на надежду, точно так же, как крошечный свет, который позволяет мне писать на этой странице, в кромешной тьме. Я убил множество существ собственными руками, но все же чувствую оцепенение перед кровавым деянием. Я слишком много повидал, чтобы на это повлиять. Я даже смог отразить Улыбающегося своим маленьким мечом, сделанным из кости "Великой Гончей". Возможно, в кости было какое-то магическое свойство, делающее её особенно смертоносной даже для таких существ, как Улыбающийся. Возможно, поэтому Коран, который был в состоянии регенерировать практически любую травму, не мог восстановить разрушенную часть своего лица.

Это место заставляло меня чувствовать себя таким одиноким. Когда я впервые попал сюда, я чувствовал себя так, словно попал в адскую тюрьму на всю оставшуюся вечность. Оно вырвало из меня воспоминания и все счастливые эмоции зубчатыми когтями. Но теперь, когда я нашёл свою семью, теперь, когда у меня появилось некое подобие надежды, эти воспоминания начали возвращаться, медленно, но верно.

Первое, что я вспомнил, был смех. Смех моих друзей и моей семьи, как новой, так и старой. Я вспомнил розыгрыши, которые Уинстон использовал, чтобы остудить нас после тяжелой экспедиции. Я вспомнил оптимизм Рэйчел, даже когда казалось, что мы собираемся сдаться. Я вспомнил своего отца, мамы и сестёр со Сцены. Я вспомнил их счастливые лица, когда они праздновали мой последний день рождения, эоны и эоны¹ назад. Давно забытые лица всплывали на поверхность этих мутных вод, светясь сквозь них, как светлячки, указывая мне путь.

Я вспомнил своих бывших коллег из Б.И.Г. и то, как наша команда стала соревноваться в поисках самых странных уровней и открытий. Я вспомнил, как в таком ужасном месте, как Закулисные комнаты, у людей всегда был способ адаптироваться и преодолеть невзгоды. Даже здесь всегда было место для смеха. Всегда было место для надежды, всегда было место для счастья. Всегда было место для друзей и семьи.

Я был ближе к моим бывшим товарищам по команде Тренту и Уинстону, чем когда-либо. За время, которое я провёл со всеми другими людьми, которых спас Коран, мы сформировали непоколебимую связь, которая превзошла личные убеждения и различия. Мы действительно были семьей. Большая и большая семья, которая защищала друг друга, заботилась друг о друге и поддерживала движение вперёд. Я чувствовал тепло своих братьев и сестёр передо мной, позади меня и по бокам. Мы двинулись вперёд, стоя так рядом, что наши локти соприкасались. Я шел в ритме наших решительных шагов. Это было похоже на песню, эхом разносящуюся во тьме. Мы пели в унисон, призывая друг друга просто продолжать, продолжать…

Уинстон первым заметил тусклый свет на горизонте. Он светился иным цветом, нежели остальной пейзаж — пурпурным. Призрачный, неземной свет, струящийся по почерневшим равнинам. Мы плыли через груды мёртвых существ в линию, как река человеческих тел. Мы торопились — мы так привыкли к неизменному ландшафту, что даже не верили, что он может измениться.

Наши сердца стремительно бьются в груди. Даже Корана. Наши шаги стали стремительными, быстрыми, наполненными огнём, который побудил наши спящие конечности к действию. У меня уже были слёзы на глазах, ещё до того, как я полностью увидел красивое зеркало.

Это было оно. Мы наконец-то нашли выход с 73 уровня. Я практически слышал голос Рэйчел, подбадривающий меня со стороны, как всегда нетерпеливый и гордый. Когда мы подошли к зеркалу, мы столпились вокруг него, чтобы посмотреть, что находится внутри его стекла. Он отражал неведомый свет, проливая на нас прекрасные благословения. Он освещал туши позади нас, но они были позади нас, а не перед нами. Перед нами было будущее. Перед нами было всё, почему мы должны были скучать. Перед нами были любовь, счастье, надежда, прощение, благодарность, мир, безопасность, всё.

Мы вспомнили всё сразу. Мы вспомнили свои предыдущие жизни и истинную красоту действительности, истинную красоту друг друга. Ведь даже в самых тёмных местах было место красоты. Время снова начало течь для нас. Мы вырвались из бесконечного цикла страданий, которые захватили нас, потому что сейчас перед нами стояли перемены, и перемены были такими прекрасными. Это поставило нас на колени, пока Коран, который был намного сильнее нас, снова не поднял нас своими вдохновляющими словами.

«Я так горжусь вами за то, что вы так далеко зашли», — сказал Коран. Его голос сорвался. Из его пустых глазниц не пролилось слёзы, но мы знали, что он плакал сильнее, чем когда-либо раньше. Он указал на портал.

«Ты пойдешь с нами, верно, папа?» — спросила Майли. Уинстон был уже в нескольких дюймах от того, чтобы коснуться портала и попасть на Уровень свободы.

«Я приду последним. Сначала мне нужно убедиться, что каждый из вас выживет».

«Благородное дело, — подумал я. Мы даже не знали, сколько времени Коран находился в этой тюрьме. Он мог быть рожден или сотворён здесь. Он мог бы потратить всю свою жизнь, пытаясь выбраться отсюда. И всё же, мы пришли первыми.

Уинстон без колебаний прыгнул внутрь. Затем, один за другим, остальные мои братья и сёстры последовали его примеру. Трент, Лукас, Майли, все. Я мог видеть их по другую сторону зеркала, стоящих бок о бок, держащихся за руки, на поле, полном пышной зелени. Я почти забыл, насколько прекрасен на самом деле зелёный цвет. Было голубое небо, залитое светом. Они помахали мне. Я прошел последним.

Это было до странности знакомое чувство, которое я никак не мог понять, проходя сквозь портал. Переход был плавным, и я обнаружил, что мои ноги твердо стоят на траве передо мной. Моя семья приветствовала мне. Они хлопали, аплодировали, плакали и обнимали друг друга. Я присоединился к ним. Слёзы без конца текли по моему лицу. Я позволил себе упасть в толпу передо мной, и они поймали меня, с лёгкостью поддерживая, сила их всех поднимала меня, как перышко.

Мы обернулись, чтобы посмотреть через портал. Сквозь дыру в воздухе, казалось бы, прорвавшуюся сквозь саму реальность, мы могли видеть, как наш отец смотрит на нас в ответ. Он взял свой окровавленный меч, который всегда держал наготове, и наконец вложил его в ножны, впервые с тех пор, как мы покинули замок. Он глубоко вздохнул, и даже через врата мы могли видеть, как он дрожит от волнения.

Коран зашагал к порталу.

Он протянул руку…

…и вышел за рамки мира..

"Дети"